Золотой урожай - Страница 45

Наконец, увидев указатель, он с облегчением вздохнул и свернул на проселочную дорогу.

– Господне окно.

Джейн встрепенулась и широко открыла глаза. Лендровер взбирался вверх под пологом торжественно шумящих деревьев. Заходящее солнце бросало веселые розовые блики на их зеленые ветви. Путешественники все выше и выше поднимались по поросшей буйной растительностью сумрачной извилистой дороге. В немногочисленных просветах между рвущимися к облакам деревьями Джейн изредка видела клочки иссиня-голубого неба, напоминающие волшебные верхние озера – пристанище добрых фей и русалок. Грант мягко остановил машину на маленькой, самой природой созданной площадке, взял девушку за руку и провел ее еще выше, на верхушку утеса. Джейн взглянула вниз – и у нее сразу же перехватило дыхание от дикой, невообразимой красоты открывшегося внизу пейзажа.

Действительно, это было божественное окно – перед парой восхищенных глаз лежал весь мир. Справа, на западе, неяркие лучи красного закатного солнца удивительнейшим образом освещали уже скрывавшиеся за голубой вечерней дымкой долины и ущелья. Вдалеке, у линии горизонта, мрачными неподкупными стражами высились лишенные растительности горные вершины и хребты. Налево, на многие мили вперед, до самого вельда, простирались непокоренные, поросшие лесами земли. Затянутые прозрачной дымкой дали, таинственные и неисследованные, физически притягивали девушку. Там, внизу, простирался целый мир, полный добра и зла, удач и поражений, счастья и страданий… Огромный, отчаянно сложный мир, погруженный в вечный покой… Он жил и дышал, и она, Джейн, была его частичкой. От восторга у девушки закружилась голова, и она, зачарованная, сделала шаг вперед.

Ее локоть спокойно сжала твердая мужская рука.

– Осторожно, девочка, один неверный шаг – и ты навсегда останешься здесь. Вон там, от горизонта и далее, лежит обширный вельд. Отсюда его почти не видно. Дорога ведет к Удаче Бурка, далее идут озера, Блайд-ривер каньон, потом заповедник, туннель Страйдом, Цанен, затем будут Бейт Бридж и Родезия…

Грант умолк. Плечи девушки сотрясались, большие карие глаза были полны муки. Невиданной красоты природа, этот одинокий суровый утес, на котором не было никого, кроме них двоих, мягко сжимающая ее локоть рука, неожиданно ставший хриплым голос, как будто и Грант испытывал то же гипнотическое чувство всепоглощающей близости – это было слишком для ее натянутых нервов. Она прижалась лицом к его безупречно чистой рубашке и горько зарыдала.

Грант обнял девушку за тонкую талию. Господи, как долго она мечтала о таком мгновении. На секунду Джейн затихла, но затем слезы заструились из ее глаз с новой силой. Почему, почему она так несчастна?

Грант неподвижно и молча стоял, терпеливо пережидая взрыв эмоций. Понемногу все улеглось, и Джейн успокоилась. Теперь ей стало стыдно за свое, несомненно, странное для него поведение.

Он сунул в руку огромный белый носовой платок и ласково пошутил:

– Дженни, Дженни, ну кто мог бы предположить, что такой пострел с прической хвостиком умеет плакать?

Он легко дотронулся губами до ее макушки, едва достающей ему до плеч, и Джейн едва сдержала опять готовые хлынуть слезы. Она поспешно поднесла к глазам накрахмаленный платок и принялась яростно их тереть. Как она жаждала, чтобы этот человек просто сказал: «Я люблю, тебя, Дженни, такую хорошую девушку с длинными волосами и добрым сердцем!». Тогда бы он еще яснее увидел, как пострел с прической хвостиком в мгновение ока превращается в горячо любящую женщину…

Вместо этого Грант сказал:

– Кажется, мой живот уже прилип к позвоночнику! Давай-ка вскроем нашу шкатулку Пандоры и посмотрим, что вкусненького приготовил официант. Я просто умираю от голода! Ну, вперед, пострел.

Выпустив Джейн из своих объятий, Грант положил ей руку на плечо и легонько толкнул вниз, туда, где на пятачке их ждала машина. Пока Грант доставал из глубин лендровера корзинку, Джейн стояла к нему спиной, совсем как несправедливо наказанная, а потому смертельно обиженная девочка. Грант ловко расстелил скатерку на упругой, растущей пучками траве, выпрямился и, задумчиво зацепив карманы брюк указательными пальцами, немного постоял, с интересом рассматривая поникшую голову своей спутницы, горестно сгорбленную спину и голые бедра. Чувствуя себя совсем несчастной, Джейн елозила пальцем ноги по земле, всем своим видом напоминая застеснявшегося ребенка. Грант было засмеялся, но какая-то промелькнувшая в голове мысль стерла улыбку с его лица. Он безнадежно махнул рукой и обратился к обиженно опущенным плечам:

– Давай, Джейн, садись. У тебя слегка размазалась косметика, но ничего страшного. Честное слово, уж это-то я вынесу! Однако не переживу, если ты и дальше заставишь меня голодать. Вот фляжка и чашки, займись-ка делом. – Он опустился на коврик. – Мне уже начинает казаться, что я зря привез тебя сюда. Только мне и в голову не могло прийти, что здешние виды подействуют на тебя таким мокрым образом!

Резко взмахнув волосами, она повернулась, опустилась на колени и с силой сжала ручку корзинки. Сердито вспыхнувшие глаза в секунду высушили смоченные соленой росой ресницы, а подбородок неожиданно приобрел твердые очертания. Но Джейн переборола себя и весело улыбнулась:

– Никогда больше не говори этого, Грант. И никогда не жалей, что привез меня сюда. Без тебя я бы никогда не увидела такого потрясающего зрелища, я никогда, до самой смерти, не забуду его! – Севший от волнения голос звучал пылко и горячо. Она смутилась и уже спокойнее произнесла: – Спасибо, Грант Сэксон.